Представляя свое будущее, мы часто рисуем в воображении идеальную картинку. Но порой все получается не совсем так или совсем не так, как мечталось. В новой рубрике «Сила материнского сердца» мы будем рассказывать о женщинах, которые в сложной ситуации ради детей и ради себя сумели заново выстроить жизнь, научиться радоваться новому дню и достигать поставленных целей.
«Может, мне нужен был ребенок, который нуждается в моей помощи, чтобы я научилась помогать другим», — героиня нашей первой истории, Светлана Рябова, откровенно рассказала о том, как рождение «особенного» ребенка изменило ее мир.
Наталья Рябова – модель, победительница международных конкурсов, обладательница титулов «Miss International», «Miss Photo» и «Miss Europe». Недавно девушка окончила Российскую государственную специализированную Академию искусств по специальности дизайнер. Хотя в Беларуси люди с ее заболеванием могут рассчитывать в лучшем случае на место швеи. Вопреки общественному мнению и благодаря стараниям своей мамы Светланы, Наталья мало отличается от своих здоровых сверстников.
«Мне сон один и тот же лет 20 снится, — рассказывает Светлана, — что пурга начинается, и она убегает от меня. И я не могу ее найти. Я даже не зову, я знаю, что она не услышит меня в пурге».
Светлана вспоминает, что до 17 лет играла в куклы и всегда мечтала о ребенке, поэтому рождение дочери восприняла как дар Божий.
«Очень хотелось, чтобы была красивая и на папу похожа, говорит Светлана. — Получилось. Наверное, не надо было так думать. Нужно было хотеть здоровую, а получилась красивая».
Первый год ребенок рос и развивался нормально, а когда девочке исполнилось 1,5, врачи поставили малышке страшный диагноз: нейро-сенсорная тугоухость. Оказалось, что маленькая Наташа не слышит человеческую речь. С того самого момента началась борьба с судьбой, с собой и с обществом, которое не готово принять тех, кто чем-то отличается.
«Трудно было поверить в это, — вздыхает Светлана. — Сама мысль отторгалась очень долго.
Психологи определили, что есть три стадии в такой ситуации. Первая стадия – это когда от всех скрываешь, что у тебя ребенок – инвалид, потому что стыдно. Ты не знаешь, что с этим делать. Вторая стадия – когда хочешь всем об этом рассказать, стадия «несчастности». Третья – это восприятие ситуации как нормальной. Ничего не сделаешь, психику никто не отменял, это все должно пройти. По возможности быстрыми темпами. Прошла и я».
Светлана вспоминает, что перепробовали все, что советовали врачи, знакомые в надежде вернуть дочери слух. Хватались за каждую соломинку, стучались во все двери. Сделали ряд медицинских процедур, которые гораздо позже плохо отразились на Наташином здоровье. Но тогда об этом никто не думал. Казалось, что нужно что-то делать, причем очень быстро. О последствиях же узнали спустя много лет. Это единственное о чем жалеет Светлана: о том, что не анализировали, а на эмоциях делали все, что давало надежду. Но тщетно.
«Как-то Наташа отдыхала в санатории с отцом, и я приехала их навестить, — рассказывает она. — Там собрали, наверное, все возможные категории инвалидов. Я там такого насмотрелась! Представьте, когда мама 16-летнего мальчика на коляску на руках носит! После этого я поняла, что у нас все хорошо! Мы живем, воспитываем и добиваемся успехов! Я решила, что я буду ушами. Я помогу. И сразу приняла эту ситуацию и смирилась с ней».
Светлане приходилось искать не только всевозможные способы лечения, но и как научить ребенка писать, читать, говорить, как помочь социализироваться. Она признается, что вместе с дочерью училась и сама. В первую очередь – терпению.
«Слово «пожертвовать» не для меня. Я сделала корректировку своих целей исходя из того, как организовать максимально комфортно ее жизнь. Мы шли нога в ногу. Я понимала, что должна и о себе заботиться, потому что если не станет меня, некому будет помочь дочери. Я занималась шейпингом, на массаж ходила – о себе никогда не забывала. Себя нужно обязательно поддерживать как-то, самоутверждаться, иначе можно оказаться в яме. Я знала, что чем лучше будет мне, тем лучше будет ей. Тем больше возможностей будет у нее.
Сделать нужно было в два раза больше, чтобы больше заработать, слуховой аппарат получше купить, сурдопедагогов оплатить. Это же золотые дети, — смеется Светлана. — Золотые в том смысле, что они много денег стоят.
С 2-х лет Наташа занималась у сурдопедагогов, чтобы научиться говорить. А индивидуальное занятие стоит дороже, чем английский. Каждая буква у глухого поставлена, даже инструменты специальные для этого есть. Вот и посчитайте, во сколько это обходится. В 2 года Наташа уже писала, потом научилась читать. Она запоминает только зрительно, поэтому дома все было подписано, везде висели бумажки: лампа, зеркало и т.д. С трех лет стала рисовать, и мы отдали ее в художественную школу.
Наташа – очень способная ученица. Ее везде хвалят. Нам сурдопедагог сказал, что с такой патологией слуха, как она не говорят. Лучше уже не научишь, нужна только социализация».
Для социализации выбрали модельную школу – Наташа подходила по всем параметрам: высокая, стройная, красивая. Модельеры отмечали, что Наташа хоть и не слышит, но удивительно четко понимает, что от нее требуется, и сливается с новым образом. Благодаря этому девушка быстро добилась успеха в модельном бизнесе. Международные призы, фотосессии. Все контакты вела мама Наташи, Светлана. Она же помогала дочери общаться с модельерами и СМИ, сопровождала в поездках за границу.
«Это только ее заслуги, ей нравилось это. Чтобы выйти на сцену в ниглеже, в прозрачном, в чем-то еще таком – нужно все комплексы свои убрать, быть очень уверенным в себе человеком,- считает Светлана. — Может быть, потому что мы не делали ей скидок в семье на то, что у нее нарушение слуха. Все было на равных».
Это в семье. Общество же давало понять обратное. Художественная школа, в которой училась Наташа, была обычной, не специализированной. Там с ней никто даже не разговаривал. Во двор девочку перестали выпускать гулять с другими детьми, потому что те сильно издевались над ней. Но Наташа не злилась на жизнь, а просто все время упорно училась.
«Глухие не знают некоторые слова, которые употребляют наши преподаватели, ученые. Их речь не такая развернутая. Им нужно все упрощать. Когда Наташа училась, у нее были предметы очень сложные, та же «История искусств». Я ей адаптировала тексты, — вспоминает Светлана. — Если по эпохе Возрождения 10 источников по 20 страниц, я должна сделать на пол страницы — страницу. Это надо изучить, переработать, и в доступных предложениях донести суть этой эпохи. И в школе так же. Чем хорошо? Я и делаю и радуюсь как за нее. За труд и вознаграждение получаю – радуюсь ее успехам даже больше, чем своим».
Когда Наташа окончила школу, возникла новая трудность, которую предстояло решить их семье. Т.к. у девушки инвалидность, то медицинская комиссия определяет спектр специальностей, которые она может получить. Если в ее заключении нет какой-то профессии, то и работать по ней человека не возьмут. В Наташином — нет рекомендаций в пользу дизайнера или модели. Как нет и специализированного высшего образования для инвалидов, имеющих нарушение слуха, а сдать на общих основаниях централизованное тестирование, например, по русскому языку для глухого человека крайне сложно, в силу особенностей восприятия информации. Но даже если это удастся, учиться тоже придется на общих основаниях: сурдопереводчиков для таких студентов университеты в нашей стране не предоставляют. После длительных раздумий Наташа одна уехала учиться в Москву.
«Я очень боялась: «Что дальше?». Страшно, — признается Светлана. — Дальше неизвестность. Страшно, что в обществе забьют. Больше ничего. Потому что именно общество психологически уничтожает себе подобных. А потом поменялось что-то. Когда Наташа уехала в Москву, сон отпустил. Она стала самостоятельная. Есть образование у нее, работы пока, правда, нет. Обидно, что причиной отказа становится именно нарушение слуха».
Пройдя сложный путь воспитания ребенка с особенностью, Светлана убеждена, что если бы ей дали выбор, сделала бы этот шаг снова.
«Я долго мучилась вопросом, — говорит она, — рождение такого ребенка «за что-то» или «для чего-то».
А потом подумала: «А может это награда?» Может, вообще не было бы детей. Это лучше или хуже? Для меня, например, это хоть в петлю лезь. Может, это, наоборот, благодать?
Дали мне возможность реализоваться. Нам же всем нужно душу свою лечить – помогать. И чем помощь твоя нужнее, и ты видишь результаты, тем душа больше поет. Дети ведь все от Бога. Природу не нужно подталкивать. Когда пытаешься сделать все, чтобы достичь своей цели: «Я хочу, чтобы она говорила, как я, чтобы понимала». А зачем? А ты научись так, как она. Почему ты должен ее переделывать под себя? Воспринимай человека таким, каким он тебе дан. Раньше мне хотелось ее поменять, а теперь мне хочется поменять общественное мнение. Хочется, чтобы общество понимало инвалидов, чтобы восприятие поменялось, оценка была бы по другим критериям – талантливости и т.д.
Среди Наташиных глухих друзей много талантливых ребят. Хоть они и взрослые люди, но им сложно в нашем обществе. Поэтому им нужно помогать. И мне нравится это делать. Может, мне нужен был ребенок, который нуждается в моей помощи, чтобы я научилась помогать другим».
Автор Ника Нестеренко.